Страница 15

[Alexandr Korol]

красной ветке метро и думая, что все по этой ветке перемещаются, а он не понимает, что это только группа красных так перемещается. А есть люди из группы синих, и они никогда не видели людей группы красных, ну или видели, но даже никогда не пересекутся. Это невидимые миры, но они есть. Я мог заглядывать в мир людей, где люди меня воспринимали как своего, как человека, а потом я просто мог опять куда-то исчезнуть, но я же вроде физически не исчез. Но я же всё равно почему-то то у них появляюсь в голове, как в мыслях, что они меня вспоминают, то я вообще исчезаю, что они даже меня забыли. И где я бываю всё это время?
Вроде же вы все думаете, время то же самое, год тот же самый, век тот же самый, все события в мире те же самые, это всех нас касается, значит, мы все в одном мире. Нет, мы все в разных мирах. Я – из мира неопределившихся. И читатели, так как книги у меня с таким взглядом написаны, с восьмого угла, на мир, то, естественно, только те люди, которые также видят мир, только они могут мои книги понять, с ними согласиться, они им откликаются. Ну это то же самое, знаете, как рокеры для рокеров делают музыку, вегетарианцы для вегетарианцев готовят еду, открывают рестораны, и вот все так друг друга и находят. И я на чужие миры-то не претендую. То есть у меня правда есть вот этот мир, в котором я, неопределившихся людей, я вот такой. Я еще называю это мир творческих людей. Но опять же, сейчас в мире “потеряшек” тоже есть творческие люди. И в мире социально-материальном, где люди земные, тоже есть творческие люди. Но они разные, как разная любовь. Понимаете? Но это больше какой-то мир вот этот вот сказочный, вот этот восьмой угол, этот “коридор”, в котором я. И только тем, кто в этот мир попадает, им попадается моя книжка, и я попадаюсь им. Они могут ее понять, я тоже. Но они могут, эти люди, что самое интересное – не знаю, по каким причинам, до конца, мы будем еще дальше об этом, наверное, все размышлять, рассуждать в книжках, – может быть такое, что люди вот вроде неопределившиеся читают книжки, а потом – хоп, и они куда- то попали в другой мир, в мир, допустим, “потеряшек”. Уехали куда- то на остров, наделали татуировок, начали есть какие-то непонятные вещества запрещенные. И все. И мы с ними не пересекаемся. Эти люди не воспринимают меня и мои книги, а я их. А значит, они не в восьмом