Страница 200

[Alexandr Korol]

пережили люди. Естественно. Но зато, благодаря этим всем качествам – может быть, и озлобленные люди чуть-чуть, и нервные в России, но зато есть качества, очень много таких, которых нет ни у кого в мире. Это, допустим, не выкидывать наполовину использованную пачку зубной пасты, а полностью ее выдавить до конца, еду доедать до конца. Понимаете? И ценить вещи и деньги. То есть вот этот момент – ценить деньги и вещи, а не быть просто таким летающим в облаках, как в Азии, в России это есть, и это очень ценно и важно. Так что у всех есть свои плюсы и минусы, но мы сейчас вообще больше должны говорить о Нью-Йорке. Но вот я заметил, что в Нью-Йорке как будто люди более позитивные, полегче, более открытые, что ли, меньше напряженности. Вот у них есть вот это, что они надели пять курток разного цвета, свитер, какие-то ботинки несочетаемые, пошли по улице, и никто не осуждает. Вот, да, я почувствовал, что я первое, наверное, заметил в Нью-Йорке, что приходя в любое заведение, магазин или ресторан, или в лобби отеля, никто тебя злым взглядом не оценивает, как ты выглядишь и кто ты. Всем плевать, кто ты, в хорошем смысле этого слова, и ты можешь прийти, как ты угодно выглядишь, и все тебе рады и улыбаются. А в России ты приходишь в любой ресторан, и уже вот эти все бармены, официанты, все уже на тебя косо смотрят: “А, это вот он пришел”, – и начинают... Но так же нельзя, все-таки ты же работаешь, это твой гость. А я очень чувствительный, я чувствовал всегда эту зависть, какую-то злость, осуждение, оно прям агрессивное. Это то же самое, что если бы я сейчас публиковал бы информацию не в России, а в Америке, то в Америке бы как-то подобрее относились к моей информации. А в России сразу тысячу осуждений, тысячу претензий, к любому слову как зацепятся и хотят тебя просто уже смешать сами знаете с чем. Вот она, разница. Но, опять же, это было тогда. После пандемии, после всех событий, очень много чего изменилось и много что подпортилось. Уже не тот Нью-Йорк, как был раньше, может быть, он восстановится, но он не тот уже, как был раньше. Так что то, что я сейчас рассказываю, это еще история того, 2017 года. Может быть, сейчас, понимаете, и в России, и в Петербурге люди стали подобрее. Я бы хотел, я надеюсь на это, но не знаю, что для этого должно произойти, чтобы не было вот этого злого оценочного взгляда, осуждения, вот этого напряжения. Все из-за этого сами же напряжены,