Страница 708

[Alexandr Korol]

Дедушка-волшебник: Но это не пределы роста, это приложение.
Александр: И когда вот есть пик этому?
Дедушка-волшебник: Когда мы будем воспринимать. В данном случае кто- то уже воспринимает это.
Александр: А так, чтобы хотя бы побольше посторонних людей, или новости, когда воспримут?
Дедушка-волшебник: Обратите внимание, 25-й год, я уже говорил неоднократно, что-то будет такое происходить любопытное для всех. Вот оно в 25-м году каким-то образом будет проявляться, видимо, будет лавина какая-то проявляться. Все будут на этом... лавинообразно. 25-ый год весь.
Александр: Хорошо, всё тогда, спасибо большое. До свидания.

Штормит меня конкретно, в хорошем смысле этого слова. Вчера я должен был созвониться с дедушкой-волшебником и меня просто вырубило настолько, что я просто не мог ждать, не мог ничего делать, не мог писать, хотя очень хотел. Я просто пошел и лег спать. Настолько рано, как никогда. И спал так много, как никогда.
Очень много всяких открытий бесконечно. И я ничего не мог записать, не мог ничего запомнить, потому что слишком был в “космосе”. И вот я как раз с другом был на массаже вчера. И когда массаж закончился я ему сказал, куда мне надо дальше, чтобы он меня туда отвел, потому что я не соображаю. Я говорю ему, что мне пока еще не вернуться обратно. И я ему наговаривал то, что я услышал, увидел, чтобы потом если все с головы сотрется, чтобы хоть как-то это все воссоздать. Я на крайний случай могу его спросить, он все расскажет, что я ему наговорил. Но пока я сам, что помню – опишу.
Было так, что я прихожу на массаж, и мне человек начинает давить на ногу, массажист давит на ногу, я чувствую боль. И такой думаю: “Что за ерунда, почему я вообще чувствую какую-то боль”. И реально я за полминуты или за минуту делаю так, что я перестаю чувствовать боль. То есть ощущения... те, кто любит фантазировать, что-то представлять, сказали бы, что как будто вышел из тела. Но это, конечно, не так. Это такое иллюзорное воображение, скажем так. А я сделал так, что я просто как будто включил себя другого, и как будто стал другим настолько, что как будто тело лежит