Страница 107

[Alexandr Korol]

И я понимал, что если есть кто-то, кто подтвердит, что я все-таки не какой-то мальчик-фантазер, а всё-таки правда то, что чувствую, это мне не кажется, и всё, что вижу, мне не кажется, и что я гений какой-то, учёный, могу быть учёным, то почему бы и нет? Если есть какие-то люди или организации, которые в этом разбираются, да ещё и ищут таких гениальных людей по миру, так я только за, заберите меня. Естественно, у меня был такой подход. Но меня никто не забрал. Дали свободу и разрешили книжки писать. Ну это же прекрасно. Вот, пишу книжки. Никого не обижаю. По сей день пишу. Так что почему-то у Валентины было такое опасение, что если я разболтаю всем о том, кто я такой, хотя я сам не понимал, кто я такой, то меня как будто заберут. Вот она этого опасалась. И она говорила: “Не надо, лучше быть свободным, лучше жить как обычный человек, не надо тебе это все”. Но у меня, естественно, ассоциация была как в кино, что, наверное, есть какая-то организация, какая-то спецслужба тайная, которая готовит детей-шпионов, образно говоря, или, может быть, там какие-то исследования чего-то, инопланетян и всего паранормального. И я думал: “Вау, значит, такие же есть, как я, и мне объяснят, кто я. А вдруг у меня еще есть какие-то способности, и я мир спасу и всем помогу”. То есть у меня не было к этому отношения, что это плохо. Ведь это же не банда бандитов, а всё-таки государство. Почему ему не помочь? А если я какой- то уникальный, так это же здорово. Может быть, мы общими силами добьемся какого-то прогресса в науке или в чём-нибудь. У меня к этому был такой подход. Не в своей тарелке я себя чувствовал просто среди своих однокурсников, одноклассников, потому что все глупостями занимались, а я не понимал этого, в буквальном смысле. Я не знаю, почему, но просто мне интересно всё какое-то уникальное, а им всё это неинтересно. Они думают только о том, как им чипсы купить и в кинотеатр сходить. Вот я и рвался познакомиться поскорее с Александром “Большим”. И Валентина меня предупреждала о последствиях и говорила, что надо ли оно мне. Я сказал: “Да вообще я не против. Да хоть всю жизнь просижу в лаборатории. Если это как-то так выглядит, в чем проблема?” То есть я этого не боялся. Я, помню, маме сказал еще тогда своей, что вот я хочу, чтобы меня забрали спецслужбы к себе. Она испугалась, тоже вот опять у всех страх сразу. Она говорит: