Александр Король

пьют и сами о таких вещах беседуют. И что как раз нормальные люди, они все так же видят мир осознанно, как я, и все видят так же со стороны и не ведут себя, как все люди-зомби. И что, наоборот, эти люди-зомби, это они странные, говорит. И она говорит: “Ты думаешь, если бы ты был таким, как они, ты бы сейчас сидел здесь со мной в кабинете? Нет”. И она тогда мне предложила работу. Но тоже я и виноват, и не виноват. Виноват в том, что я не приехал на собеседование, но у меня были причины, естественно, связанные с ним, с Богом. Ну потому что меня же обстоятельства ведут, они могут всё что угодно в моей жизни отменить, перечеркнуть, и, естественно, только по таким причинам я могу исчезнуть. И я в тот момент исчез, когда должен был с ней ещё раз встретиться. А когда я объявился через много лет, она говорит: “Саша, ну вроде я в людях разбираюсь и я вижу, что ты мальчик-то непростой. И трудолюбивый, целеустремленный, но как ты мог так исчезнуть-то? Это же как-то нехорошо”. И я отвечаю: “Да я сам понимаю, если бы так человек исчез, я бы уже такому человеку не доверял, на работу не брал”. Но, видите, опять же, за мной сила стоит, была причина весомая, как говорится. Не от того, что я, как молодые люди, знаете, в своем каком-то возрасте 20 лет, я загулял. Нет, естественно, не по этой причине. Не от того, что я проспал, там. То есть в этом плане у меня все четко, строго, в плане ответственности. Но вот был такой случай. И к чему я? К тому, что родственники никогда не считали меня странным. Может быть, чего-то они могли пугаться, но все равно я для них для всех всегда был таким как раз, который умный, наверное. И этот ум они оценивали не по достижению целей. Мой ум, он, в принципе, с детства проявлялся, наверное, вот этой смышленностью, что я соображаю быстро: кто соврал, как надо сделать, как схитрить – вот какие-то вещи у меня, они уже проявлялись с самого детства. И это уже хорошо. Хотя, с другой стороны, от того, что я в школе тормозил серьёзно, мама меня водила по всяким институтам мозга, как раз развивать мое внимание. Но, наверное, мне даже это, может быть, и помогло, потому что я всегда был в этом ауте с детства. И я не мог даже прочесть строчку и ее повторить, я где-то был в облаках. И вот меня учили этому вниманию в институте мозга. Не помню, где это находилось, где-то рядом с мостом, где Петроградская, куда-то там я ходил в институт мозга. И было куча тестов крутых по два, по три часа: