Страница 374

[Alexandr Korol]

И что “какого фига ты такой хорошенький и сладенький”? То есть всегда такая была претензия. Потом эта претензия стала появляться уже и в школе, в старших классах, в институте, и уже просто от окружения посторонних людей, с которыми я знакомился, в детском лагере в том числе. Девочки мне говорили, что “ты такой классный, конечно, романтик, но нам нужен плохой парень”. И я, правда, не один раз, а даже много раз задумывался о том, что, может быть, стать плохим, раз у меня одни проблемы от того, что я правильный и хороший. И я даже не понимал... То есть испытаний было много. Я даже задумывался о том, что если я всегда вовремя прихожу, а люди нет, если я всегда помогаю, а мне – нет, а если я всегда аккуратный, чистый, а люди грязные или я всегда всем все помою-почищу, а мне всё испачкают. Я потом задумался, а если все всё равно грязнули, и даже если они это не ценят, а зачем тогда быть чистым? То есть у меня были такие мысли от дьявола. Зачем быть чистым таким? Зачем быть таким правильным? Зачем быть таким хорошим, если всё равно среди хрюшек каких-то живёшь? У меня правда были такие мысли. И я пытался в какие- то моменты опуститься в грязь и дно, пачкался добровольно, специально. Потом также эти искушения, они проходили у меня периодами прямо определенными. И в свои 25 лет, и даже в 28 лет, даже в такие годы я попадал под это влияние, что я сомневался в том, а хорошо ли, что я такой. Меня что смущало? Я видел, как люди, которые просто обратились в какие-то компании, наговорили за час пару слов, а им эта компания, организация потом из-за этих пару слов делает им книгу, а то и две, а потом три. И потом я вижу, как люди становятся писателями, а я понимаю, что я зрение свое сажаю, здоровье, спина, все у меня болит, я с 2006 года пишу книги, а меня никто как писателя, не признает. А какие-то люди, которые ещё год назад занимались мошенничеством или криминалом, вдруг становятся писателями, даже не писав книги. Естественно, меня это задевало, да. И задевало, потому что я слаб, потому что, значит, во мне были какие-то всё равно вот эти человеческие, не знаю как, гордыня или как это называется, это расстраивало меня. Если ты, конечно, уже максимально чист, тебя не должно это расстраивать, я это уже знаю по личному опыту. Но тогда меня это расстраивало, значит, был не максимально чист, но я учился, развивался. Для чего мы здесь все живем.