Страница 376

[Alexandr Korol]

– Саша, ты вот ездил сейчас в эту страну, ты бы хотя бы фотки выложил. Люди же обалдеют. Все мечтают туда попасть, а ты там был.
– Да мне как-то это... Не по себе.
– В смысле не по себе?
– Ну это хвастовство.
– Да хвастовство – это когда ты с тачками фоткаешься и все дела, хотя если бы мы были на твоем месте, мы бы точно с твоими тачками фоткались.

Ну и вот, меня даже друзья так искушали. И как будто самый сложный был период вот этих искушений вообще для всего мира, с чего все началось, это вот как раз 2017-й, наверное, год, 2018-й, 2019-й, 2020-й. А нет, на самом деле это еще было как-то по-честному, таких еще было мало. А вот когда совсем уже люди с ума сошли, это когда пандемия началась, вот точно, с пандемии. И так необычно произошло, что ровно в пандемию в 2020 году я, наоборот, исчезаю, ну вообще меня толком нет в соцсетях, вообще из них ухожу, даже ролики не хочу снимать, на комментарии не отвечаю, все это заблокировал, закрыл. И вдруг появляется просто как будто сто тысяч людей, которые, такое ощущение, как будто все прочли мои книги, но они ещё, не стесняясь, называли себя масонами-чародеями и просто начинают делать всякие марафоны, какие-то расстановки, какие-то консультации личного роста или как это называется. И я думаю “Ого!” И потом они все показывают, как они на этих всех Роллс-Ройсах, Феррари, Ламборджини. И я думаю: “А я тут в болоте сижу в Карелии. Я верю в Бога, я верю, что у России будущее, и у Карелии это будущее, и плевать, что я сюда все деньги потратил и сижу здесь теперь без денег, в этой нищете”. То есть у меня вот такие были мысли, что а мог я на эти деньги в Дубае себе квартиру купить, как все. Да, искушал, искушал демон, честно признаюсь. Искушал так, что прямо... Я скажу так, слава Богу, что я не искусился. Реально. Испытание было очень тяжелое.
И возвращаясь к вопросу вашему, я тогда, когда сомневался, я сомневался только по одной причине, что я с детства верил, что должно быть светлое будущее, благородное, светлое будущее, как в сказке про царей. Как будто все должно быть прям прекрасно, золотой век. А я вижу, как с каждым