Страница 402

[Alexandr Korol]

быть доступным для общества постороннего, вот этого социального, которое стучится во все двери через соцсети. И что нужно сохранить себя, свой мир. И так как я очень чувствительный, я чувствовал эти нервы и стрессы людей, панику и страх. И я понимаю, что если я сейчас от этого не отгорожусь, то я стану таким же сумасшедшим – извиняюсь, конечно – и тогда я точно не смогу книги писать. Если смогу писать книги, но под этим эффектом шока и страха, значит, и книги у меня будут все такие же тревожные, с какой-то паранойей о том, что мы все умрем. А я, наоборот, должен делиться в книгах верой в светлое будущее, давать людям поддержку. Ну как мне кажется, да, все-таки должна быть эта литература какого-то созидательного характера, потому что то, что разлагает мозги людям, этого и так сейчас полно. Я понимаю, что если я сейчас от этого всего не абстрагируюсь, я попаду под это влияние. Я стану нервным, злым, раздраженным, потому что все друг на друга в буквальном смысле набрасываются. Люди озверели от страха. И все, и я перестал сидеть в соцсетях. Я вообще их первоначально хотел удалить, но сотрудники сказали, что “Саша, ну ты совсем с ума сошел, тебя совсем тогда забудут, читатели потеряют. Ты это оставь, мы можем это вести, давай что-то мы будем публиковать. Просто не заходи в это, если тебе неприятно это все читать, и все”. И с того момента я начал все больше и больше абстрагироваться от общества. И правда, оно очень сильно влияет. И вот если бы я не абстрагировался, то я бы, наверное, так бы и подумал, что нет никакого голоса, нет никакого вдохновения и, наверное, книжки я все написал. А тут получилось обратное. То есть от того, что я абстрагировался, я настолько от этого еще больше открылся как будто и вернулся от того, что я просто еще больше как будто остался наедине с самим собой. Потому что я и так часто один, почти всегда один, но ты все равно онлайн, это считается, как и физически. Потому что головой-то ты там подключаешься к людям, к их мыслям, к их кармам. А тут все, ты от всех этих людей отключился, сам с собой, ну и голос сразу тебе: “Здрасте”. И ты в ответ: “О, здрасте”. Так что, с одной стороны, мне пандемия была на руку. Конечно, страшно, что очень много людей, особенно пожилых, ушло из жизни, да. То есть это, конечно, ужасно. Ужасно, что очень много людей разорилось. То есть это прямо было масштабно. Но знаете, я, когда это все началось, я радовался,