Страница 460

[Alexandr Korol]

– он будет стараться. А если он уже будет знать, что я их не буду продавать, он как будто стараться не будет или он не будет спешить. Серьезно, это сразу влияет на психику человека, прямо даже на его настрой, на его настроение. Это то же самое, как человеку не надо сразу заранее знать, сколько он со мной будет гулять в парке. Потому что если я скажу, что мы в парке будем гулять 10 часов, он уже начнет себя накручивать, что он туда не хочет. Или если я ему, наоборот, скажу, что мы в парке будем гулять полчаса, а туда дорога два, и он опять не будет туда хотеть. И поэтому я говорю, мы просто едем в парк, а там, как сложится. То есть нельзя и не нужно заранее знать – ну зачем, представьте, вот мне заранее знать, когда я пишу книгу, будут ее читать или нет. Чтобы что? Чтобы я разочаровался в этой книге, в нее не верил, ее не писал? Если мне заранее скажут, что ее читать не будут. Или, а если мне скажут “они”, вот этот голос или кто-то, что самая сильная книга у меня пятая, то что – я тогда и первую, вторую, третью, четвертую не напишу. Я только о пятой буду думать. Понимаете? То есть “они”, вот эти “они”, “они” знают психологию, знают человеческие факторы, психику человека. И они это учитывают, когда взаимодействуют со мной. И, понимаете, может быть, всё сложится так, что я умру, и это всё достанется моему внуку. А может быть, я вообще это должен буду кому-то отдать. А может быть, у меня государство это заберёт. И если бы мне сразу “они”, те, кто наверху, это бы сказали, я бы, думаете, вкладывал все деньги в Карелию, занимался бы ей всей душой и всем временем своим? Нет. Понимаете? А может быть, наоборот. Может быть, “они” бы сказали, что я найду потом алмазы и буду самым богатым в мире – думаете, я бы старался сейчас работать и деньги зарабатывать? Нет, я бы уже думал только об алмазах. Это же как человеческий фактор такой, понимаете? Так что они тогда мне сказали, что моя задача первая – нельзя ничего строить новое, что нужно восстанавливать старые объекты на тех местах, на которых они находятся. И что я их должен сначала восстановить, как будто как отреставрировать, даже не зная, для чего они в плане пользования. То есть я даже не знаю, где я буду, из того, что я восстанавливаю, жить, и для чего это вообще будет – не знаю. И поэтому, когда меня спрашивали: “А зачем ты, там, строишь фермы, фермерский дом, вот это все восстанавливаешь?”, я отвечал: “Мне надо просто это восстановить, ну как музейный экспонат, я не знаю зачем.