Страница 130

[Alexandr Korol]

скрещиваешь, соединяешь один как будто в другой, то получается как раз вот шесть углов: по бокам четыре, и сверху, снизу — еще два, поэтому кто-то говорит шесть, кто-то четыре. И вот это и есть животные. Но видите, в чем парадокс? Раньше я этих животных видел как будто в плоскости, на этом кубе, и что тоже как бы не ошибка. Хотя это вся иллюзия такая, это “кажется”, а тут они уже у меня вот такие в объеме, но все равно та матрица первая, она остается верной, которая у меня была. Но просто она теперь еще и вот так расшифровывается, раскладывается. Так что я нашел 24 старца еще раз, животных еще раз. И продолжаю дальше разгадывать эту матрицу.
Просто на это очень много нужно времени, чтобы это все склеить. И я вчера сделал себе передышку, чтобы просто у меня отдохнула спина, отдохнули глаза. Может быть, сегодня, может быть, завтра, может быть, через неделю я опять к этой матрице вернусь. Но вот из того, что я из нового зафиксировал, я должен в восьмом томе фиксировать путь, как я этот философский камень разгадываю, и вот он как разгадывается. И вообще суть философского камня — именно путь. То есть, когда я его соберу, он не будет светиться или летать, ничего такого не произойдет. Но просто от того, что я его соберу, он соберется у меня внутри, то есть я это осознаю до конца. и тогда, следовательно, я и стану другим или стану наоборот наконец-то собой. Вот оно как.
То есть философский камень, потом можно хоть тысячу их сделать маленьких разных и дать людям. И они могут это держать у себя дома, это не проблема, из палочек алюминиевых, титановых, золотых, серебряных, как угодно, из деревянных. Но он не будет ничего... Нет, он, конечно, будет, естественно, аккумулировать энергию и так далее, но чтобы человек. скажем так, познал все, он должен именно это осознать, чтобы у него эта матрица загрузилась. И видите, какой я проделываю долгий путь, что я больше 15 лет это разгадываю, осознанно. А так я с детства же искал этому всему объяснение-то, всем этим группам, подгруппам: четыре стихии, четыре сезона, почему двенадцать часов, почему двадцать четыре... Так что я еще в процессе, но вот путь фиксирую. Понятно, он будет корректироваться, может окажется все-таки, что вообще весь философский камень — это один треугольник