Александр Король

Потому что пока я вот последний год, он был самый такой тяжелый, хотя, с одной стороны, вроде ничего не происходило. Я, в принципе, просто работал над романом “Альтернативная история”, сидя за столом на стуле, всё равно это всё происходило, всё моё окружение, подключение во все эти мультивселенные, все эти миры. И, конечно, я познал, я бы сказал, многое в этом подземном царстве: столько фильмов посмотрел, которые бы никогда в жизни не посмотрел; столько перечитал об этом, столько музыки послушал такой, которую бы никогда не слушал. И столько на самом деле, правда, было провокаций, что сказали бы в теории, что такое случится со мной, я бы не поверил, что я это переживу, я бы очень боялся. А так, как будто все уже и закончилось, вроде и не страшно. Зато после этого, поверьте, мне ничего не страшно, после подземного царства ничего не страшно. Вот такой вывод скажу, сумасшедшая вера. Ну не сумасшедшая, я бы не сказал, что сумасшедшая, бывало и посильнее, но есть такое, что сомнений нет, вера, добро, что ничего с тобой не случится, что ты всех любишь, что люди хорошие, что ты не ожидаешь ни от кого никакой опасности, как будто опять доверие ко всем возвращается. И как будто ты можешь полностью доверять своим чувствам, ты понял, что теперь тебе никто ложные чувства не транслирует, что теперь они светлые. Теперь, если тебе захотелось пойти погулять в парке, ты пошел в парк, погулял. А вот раньше, когда был в подземном царстве, что бы тебе ни хотелось, ты думаешь: “Так, не верю чувствам, не верю мыслям. Это от лукавого”, раньше было так. А сейчас можно уже расслабиться и чуть-чуть убрать оборону, убрать ту настороженность, которая была. Она, конечно, должна все равно быть, это состояние бдить и быть на чеку, но не так сильно напряженно, как было в подземном царстве. Вот я сейчас это ощущаю. Я чувствую, как голова по-другому чувствуется, тело по-другому чувствую. И вот хочется теперь окружать себя добротой.
Я полностью сейчас уверен, что я отключен от подземного царства и подключен к светлому. И сейчас я буду, как я это раньше делал в детстве, составлять “слепок”, сам просто для себя. И слепок будет заключаться в чем? Буду смотреть на каждый стеллаж, на каждую полку, каждую тумбу, каждую консоль, в каждый шкаф с вещами буду заглядывать, и все, что откликается сердцу, и от чего сердце разгорается, как огонь внутри,