Александр Король

вот это у меня работка, конечно. Ну, ладно. Значит другой роман начинается после одиннадцатого тома. Пока девятый, десятый, одиннадцатый – это все этот роман. Девятый – про мир неба, и дедушка-волшебник сказал, что еще 80%, это обалдеть. Это что же я еще должен этого мира неба раскрывать? И опять же, он говорит про эту включенность, и он правильно говорит, что я могу ускорить процесс вот этого всего написания, если я буду туда всегда включён. А я то включаюсь, то отключаюсь, то включаюсь, то отключаюсь. Наверное, из-за этого я торможу время. А с другой стороны, как будто для всех это вообще не важно, сколько я буду это делать по времени: могу быстро, могу медленно. Значит, мне нужно описать все талисманы, чтобы туда люди включались через них, описать места всякие святые, священные. А судьба, вы теперь поняли, вот мы и разобрались, да? Что все-таки человек ее и обретает, когда включается в мир неба, поэтому я должен был о ней сказать, что судьба – это предназначение, которое люди ищут. Любимое слово. Я знаю, что с момента первых книг все люди меня вечно спрашивали, как найти предназначение. Вот оно, предназначение, только в мире неба, потому что если человек включается в мир неба, в нем присутствует Бог, а это и есть вот эта судьба, то есть тобой движет высшая какая-то сила, и она везде тебе все подсвечивает, подсказывает, как у меня, и человек такой как я становится. Только у каждого своя какая-то роль: кто-то музыкант, кто-то режиссер. И все, и Бог через тебя, то есть природа начинает через тебя творить, и тогда ты работаешь на Бога. Ну и, следовательно, там есть свои плюсы, свои минусы, и вот у тебя судьба.

Ну и еще интересно, что перед тем, как с дедушкой-волшебником я общался, я говорил с инопланетянами или с голосом, с кем-то потусторонним мысленно. Спрашивал про себя, и мне этот голос сказал, что я, несмотря на то, что я описываю сейчас мир неба, а он такой чудесный и прекрасный, я ни на один процент ни в коем случае не должен менять свой образ жизни. Не знаю, как правильно сказать... Не должен ни на процент больше себе позволять, чем позволяю, ни на один процент вообще чего-либо. То есть так же, как я ограниченно,