Страница 110

[Alexandr Korol]

А почему? Так это продолжение, проекция же меня, моего сознания, моих мозгов. Ну, давайте так... Хотя мозгов тоже нет, ну, давайте так, будем представлять проекцию моих мозгов. И это просто станет такой мир в моих глазах. Я закончу путь по всем мирам и остановлюсь только в одном мире. И всех людей, кого я помню, как я помню мир, все то же самое, оно все также и перейдет вместе со мной и будет просто волшебство. То есть я поясню даже по-другому, чтобы вы еще раз поняли. Если вдруг мои родители... Это выдуманный, конечно, рассказ, то есть с родителями все в порядке, ну то есть в плане того, что конфликтов у нас с ними нет, родители очень хорошие, я их очень сильно люблю. Ну, предположим, что я был в подземном царстве или в каком-то там измерении в мире мультивселенной, где мои родители хулиганят, читатели хулиганят, сотрудники хулиганят, да и я как-то не в себе. А тут бац, просыпаюсь, и у меня счастье, ясность, доброта, любовь. И родители вдруг стали добрые, и сотрудники стали добрые, и читатели стали добрые. Это, думаете, родители и читатели стали добрые? Нет. Я поменялся, и поменялось все спроецированное вокруг меня. Дальше, если рассуждать на эту тему, как уже ученые, у вас голова заболит. Потому что вы понимаете тогда, получается, какие родители? Родителей нет. А где ваши родители? Кто ваши родители? Как это все устроено? Это просто, получается, какая-то проекция. А где те родители, которые были злые? Куда они делись, когда вы попали в добрый мир? Они думаете, там остались? Нет. Они перешли сюда. А как они сюда перешли? Это ты перешел сюда, и все, и ты видишь. И я тут осознаю и вдруг вспоминаю, когда первый раз я в детстве слышал голос, который со мной говорил, и он мне сказал, что я ангел, не человек, что я пришел сюда не жить, а работать. Он мне тогда сказал, что все мое окружение, все мои друзья и родственники – это массовка. Даже не массовка, он больше назвал так, “обстоятельства”, просто обстоятельства. Это очень интересно. Приведу другой пример. Вот был Майкл Джексон, и он в нашем линейном, как мы думаем, времени, он умер. Но он все-таки для кого- то умер, в чьей мы голове живем, и для нас всех, потому что мы все продолжение какого-то человека или Бога, он для всех нас, как будто в наших глазах, в том мире, в которой мы живем, он умер.